Люди XXI века живут преимущественно в мегаполисах и уже привыкли к гигантским фурам с замороженной рыбой и многометровым колбасным витринам в супермаркетах. Однако масштабы ежегодной смертности животных от человеческих рук нередко с трудом представляют себе даже матерые зоозащитники. Размах геноцида настолько огромен, что едва укладывается в голове нормального человека. Тем не менее, владеть и делиться этой информацией необходимо, если мы хотим, чтобы общество в полной мере осознавало глубину проблемы.

В начале столетия ученые скалькулировали, что за всю историю homo sapiens на планете успели пожить не менее 80 млрд представителей нашего вида. Именно столько наземных животных мы убиваем для различных нужд и прихотей каждый год. Порядка 99% смертей приходится на сельскохозяйственный сектор. Оставшийся процент делят между собой главным образом жертвы охоты (более 100 млн в год только в США), а также меховой индустрии и «научных» экспериментов – свыше 100 млн в каждой из категорий. Вдобавок около 1 млрд животных убивают ради кожи.

Из 80 млрд наземных животных, которых убивает каждый год агропромышленный комплекс, куры составляют 69 млрд, свиньи – 1,5 млрд, индюшки – 656 млн, овцы – 500 млн, козы – 479 млн, и так называемый рогатый скот – еще 302 млн.

В случае с курами остаются неучтенными смерти всех цыплят-самцов, которых отправляют в мясорубку на яичных птицефабриках как неликвидный товар. То же самое касается несушек, которые умирают от болезней, травм и шока в переполненных клетках на этих предприятиях: поскольку они не предназначены на убой, статистика по ним обычно не ведется. Вообще, если говорить не о количествах убитых, а об объемах причиняемых страданий, то батарейная ферма даст фору любой скотобойне, но это тема для отдельного материала.

Прибавим к этому рыб, которых истребляют в таких количествах, что даже считают не по особям, а по весу. Еще десять лет назад эта цифра составляла 156 млн тонн. В 2014 году Продовольственная и сельскохозяйственная организация ООН попробовала конвертировать данное значение в поголовье и получила число, достигающее 2,74 трлн животных.

Кроме того, отдельно учитываются утки (11 млн), кролики (3 млн), гуси (2 млн), а равно и многие другие животные, не посчитанные отдельным порядком. Например, остается неизвестным число жертв среди ракообразных и лягушек, но, по некоторым данным, счет убитых в этих сегментах также идет на миллиарды в год.

Золотая мясорубка

Было бы ошибкой считать, что эти показатели являют собой некий предел желаний и возможностей. Спрос на мясо и другие продукты животного происхождения продолжает неуклонно расти: только за последние полвека он успел удвоиться, и останавливаться, похоже, не намерен.

Достигаются столь высокие показатели прежде всего путем придания этим продуктам некоего ореола респектабельности. В ситуации, когда сотни миллионов жителей, в первую очередь в Индии и Китае, ежегодно пополняют собой средний класс, корпорации всегда найдут потребителя. Пропаганда настойчиво внушает людям, что ветчина, молоко и яйца в продуктовой корзине – это признак персонального успеха и причастности к достижениям цивилизации. Так, спрос на мясо в Поднебесной вырос с 1961 года в 15 раз.

Разумеется, на этом поле боя исчисляются миллиардами не только убитые животные, но и доллары, потраченные на рекламу, в том числе через государственные учреждения, особенно различные ведомства системы здравоохранения. И пока в США и Западной Европе (благодаря распространению растительных альтернатив) вовсю банкротятся ветчинные конгломераты и молочные концерны, индустрия благополучно находит покупателей в развивающихся странах.

Если еще каких-то десять лет назад в пятерку чемпионов по поеданию мяса входили страны развитые, то в 2019 году золото в этом сомнительном виде спорта ушло Гонконгу (419 кг на человека в год). Серебро взяла Австралия (319 кг), а бронзу – США (316 кг). На четвертом и пятом местах расположились Аргентина (294 кг) и Багамы (286 кг). Россия с ее 75 килограммами выглядит на этом фоне довольно скромно.

Естественно, при таком географическом разбросе виды и числа убиваемых животных сильно разнятся в зависимости от потребительских предпочтений. Например, в Китае 60% съедаемого мяса – это свинина, а в Аргентине 50% – говядина. Россияне отдают предпочтение мясу птицы (45%) и в меньшей степени едят свинину (31%) и говядину (20%).

При этом последние пятьдесят лет рынок мяса в зажиточных регионах периодически переживал то стагнацию, то резкое падение, тогда как в развивающихся странах его рост оставался практически непрерывным (впрочем, в экономически не простом 2020 году он просел на 3% повсеместно). В среднем каждый землянин ежегодно потребляет 43 кг мяса, давая отрасли зарабатывать свыше $2 трлн. Само собой, при подобных доходах индустрия с легкостью находит средства на лоббирование интересов в политическом и юридическом полях. А это позволяет поддерживать статус-кво несмотря на чудовищную жестокость и катастрофические последствия для окружающей среды.

Выход — есть

К сожалению или к счастью, помимо процессов, на которые мы, простые смертные, влиять можем слабо, существуют и вещи, подвластные нам. Зоозащитная повестка продолжает штурмовать общественный дискурс, хотя темпы все еще внушают здоровый скепсис. Достаточно сказать, что 99% пожертвований для зоозащитных организаций поступает на решение проблем кошек и собак, которые составляют лишь 0,1% всех одомашненных животных.

Однако гастрономия, похоже, обгоняет общественников в работе над светлым будущим. И если искать яркий лучик надежды посреди царящего мрака, то он найдется в нашем холодильнике. Рынок веганских продуктов, включая растительные аналоги молока и мяса, за последние годы совершил головокружительный взлет и обещает вырасти минимум на 12% к 2027 году, а к 2050-му – в 100 раз и составить $1,4 трлн.

Примечательно, что около 90% потребителей растительных альтернатив не относятся ни к веганам, ни к вегетарианцам. Это люди, обеспокоенные своим здоровьем, а также этическим и экологическим аспектами мясомолочной промышленности. Это люди, которые либо уже урезали продукты животного происхождения в рационе до определенного уровня, либо намерены постепенно снижать этот уровень.

Немалый вклад вносит и научный прогресс. Сегодня мясо из стволовых клеток (среди веганов ведутся дискуссии по поводу этичности данного продукта, но очевидно, что его производство уменьшит количество убиваемых животных) стоит больших денег, а когда технология будет отточена и выращивать сотни килограммов животного белка можно будет из крошечной частицы тела животного, кто захочет содержать фермы и скотобойни? Особенно учитывая, что производство продуктов животного происхождения благодаря усилиям зоозащитников и экологов продолжает дорожать.

Существует даже не лишенная смысла теория о том, что в момент, когда растущие цены на плоть мертвых животных и ползущие вниз затраты на гуманные альтернативы сойдутся в единой точке координат, мясной индустрии придет стремительный конец. Экономисты и социологи склонны полагать, что лишь истинный безумец станет требовать убийства животных ради мяса, которое будет стоить дороже, чем безубойный аналог.

В целом же эксперты ожидают, что благодаря движению в обозначенных выше направлениях к 2040 году 60% потребляемого в мире мяса будет представлять собой плоть из стволовых клеток и растительные альтернативы.

Иными словами, выход есть – есть растительную пищу: есть сезонное, есть локально выращенное, по возможности произведенное небольшими компаниями, особенно если эти стартапы запустили травоядные граждане, преисполненные не только деловых соображений, но и желания изменить текущие показатели летальности.

Сухая статистика в очередной раз напоминает о том, что решения, которые мы принимаем по части питания – это не только коллективная ответственность, но и очень личный выбор. Выбор, который может сделать каждый, кому хочется как можно скорее проснуться в другом – более гуманном мире.

Олег Озеров